Кровь не видна на багряном хитоне,
Кровь не видна на лавровом венце…
Кто ты? Не тот ли, что раньше в короне
Смерть провожал, не меняясь в лице?
Кто ты? Не тот ли, что верил украдкой
В то, что когда-то мы будем в раю?
Пусть же не будет мой слог слишком кратким –
Я для тебя эту песню пою!
Песню о тех, кто был прежде возвышен,
После того – ниспровергнут в низы.
Что же, кричи! Крик твой будет услышан!
Жемчугу быть невозможно в грязи.
Радуйся! Знай: может быть, не повсюду,
Но о тебе будет память жива.
Я же, пока в одиночестве буду,
Вновь посвящу тебе эти слова.
Что же! Восславим прошедшие годы,
Солнце восславим, и бурю, и меч!
Кто не боится, что грянут невзгоды,
Вечность сумеет на сердце сберечь!
1998
Кровь не видна на лавровом венце…
Кто ты? Не тот ли, что раньше в короне
Смерть провожал, не меняясь в лице?
Кто ты? Не тот ли, что верил украдкой
В то, что когда-то мы будем в раю?
Пусть же не будет мой слог слишком кратким –
Я для тебя эту песню пою!
Песню о тех, кто был прежде возвышен,
После того – ниспровергнут в низы.
Что же, кричи! Крик твой будет услышан!
Жемчугу быть невозможно в грязи.
Радуйся! Знай: может быть, не повсюду,
Но о тебе будет память жива.
Я же, пока в одиночестве буду,
Вновь посвящу тебе эти слова.
Что же! Восславим прошедшие годы,
Солнце восславим, и бурю, и меч!
Кто не боится, что грянут невзгоды,
Вечность сумеет на сердце сберечь!
1998